Как вы оцениваете состояние и перспективы современной российской науки?

Неправильным было бы говорить, что дела в российской науке обстоят хорошо. Современная российская наука сталкивается с рядом проблем: это и недостаточный уровень финансирования со стороны государства и бизнеса, и утечка мозгов, и непрестижность профессии ученого-исследователя, и низкий спрос на инновации внутри страны, и ряд других проблем. Тем не менее, за последние десять лет удалось ре­шить ряд проблем, обновить материально-техническую базу научных учреждений, поддержать развитие науки в вузах. Сегодня можно говорить о том, что российская наука успеш­но интегрируется в пространство науки мировой. Это очень важно, ведь в современном мире распространение инфор­мации и знаний не знает границ. Наши ученые успешно ра­ботают в коллаборациях по всему миру, в последнее время и зарубежные исследователи все чаще и чаще приезжают к нам, создаются исследовательские центры и лаборатории мирового уровня... Я еще обратила бы внимание на гео­графию распределения российской науки: она в основном сосредоточена в двух столицах. Однако сегодня во многих регионах складываются узкоспециализированные научные центры достаточно высокого уровня. Нельзя, чтобы вся рос­сийская наука была сконцентрирована в двух-трех местах.

 

Как представителю региона, совсем недавно вошедше­го в состав Российской Федерации, мне трудно полно и объективно оценить состояние современной российской науки, поскольку последние два десятка лет мы жили и работали в другой стране. За это время российская наука развивалась динамичнее украинской. Нужно сказать, что Севастополь всегда был городом с высоким научным по­тенциалом, собственными научными школами, развитыми отраслями приборостроения, кибернетики, теории автома­тического управления, информационных технологий. Все 23 года нахождения в составе Украины Севастополь продолжал поддерживать связи с российской наукой, хотя нужно при­знать, что за последние несколько лет эти контакты заметно ослабли: фактически произошло сворачивание многих со­вместных научных проектов и программ. Сегодня ситуация меняется: восстанавливаются традиционные связи, прежде всего с научными учреждениями Санкт-Петербурга, Мо­сквы, Новосибирска... Перед нами стоят большие задачи: в соответствие с поручением Президента намеченная страте­гия импортозамещения предъявляет к научному сообществу страны, в том числе и Севастополя, качественно новые тре­бования. Севастополь располагает потенциалом, который в сотрудничестве с научными школами других регионов Рос­сии способен решать поставленные задачи в традиционных для Крыма областях: океанологии, биологии моря, инфор­мационных технологиях, приборостроении, судостроении и судоремонте, а также новом направлении — исследованиях в области медицинской физики.

Во все времена рейтинг государства в мировой «табели о рангах» и его экономический потенциал определялся интеллектуальным состоянием общества, уровнем развития науки. Важнейшим условием инновационного развития и технологической модернизации страны, повышения эффек­тивности научных исследований и омоложения научных кадров, а также обеспечения национальной безопасности является повышение уровня образованности общества, по­пуляризации научных знаний. В уставе Академии наук осо­бо выделена задача популяризации науки. Как результат была создана могучая держава, которую уважали во всем мире. Россия построила первый атомный ледокол, запу­стила первый спутник, первого космонавта. В основе этих достижений была деятельность Академии наук СССР. Со­ветские ученые за 20 лет получили 10 нобелевских премий, профессия ученого была престижна. Не случайно в честь ученых в Москве названа 101 улица. Такого нет ни в одном городе мира. Я полностью согласен со словами Фредерика Жолио-Кюри: «Наука необходима народу. Страна, которая ее не развивает, неизбежно превращается в колонию».

 

После распада СССР наука в нашей стране оказалась в забвении. Мы до сих пор преодолеваем этот кризис, но уже очевидно, что идет масштабный процесс преобра­зований. За последние годы многое сделано для формиро­вания инновационной среды. Это и особые экономические зоны, и технологические кластеры, и технопарки, и терри­тории опережающего развития, и Сколково. Не забыты и российские наукограды — наши исторические средоточия науки и технологий. В ближайшее время в Госдуме будут рассмотрены поправки в закон «О статусе наукограда», раз­рабатывается концепция нового закона «О государственной научно-технической политике», реализуется реформа РАН. Начал свою работу Российский научный фонд. Все это дает результаты на практике. Мы делаем значительные успехи в фармацевтике, высокотехнологичной медицине, биотехно­логиях. Россия по-прежнему удерживает лидирующие по­зиции в космических технологиях, в сфере ядерной физики и атомной промышленности, в авиации, судостроении, обо­ронном комплексе. От эффективного взаимодействия го­сударства, фундаментальной и прикладной науки сегодня напрямую зависит все то, что создает комфортные условия для жизни человека.

Хочу обратить внимание на военную науку, в отношении которой в недрах Министерства обороны вызревает про­ект очередной реформы. Суть ее заключается в том, чтобы присоединить знаменитые научно-исследовательские инсти­туты министерства к военным учебным заведениям. Хочу на­помнить: они имеют различное предназначение и функции. Как и то, что в наследство от команды Сердюкова система военного образования нам досталась в полуразрушенном состоянии. Достаточно сказать, что из 65 военных училищ осталось 13. В этой ситуации есть опасность того, что новая реформа приведет к еще большему ослаблению оборонной науки. К сожалению, практически все преобразования по­следних двух десятилетий заканчивались одним и тем же — снижением боеготовности наших Вооруженных сил. Соз­дание военной техники — это не просто озарение, не только вкладывание огромных средств, которое сразу же даст чудо-оружие. Надо ставить вопрос о возрождении технического образования в стране, начиная со школы, где должны доми­нировать точные науки. Надо поднимать престиж инженер­ного образования, без чего восстановление оборонной науки невозможно. Новое нужно строить на фундаменте того луч­шего, что было достигнуто раньше, а не на развалинах. Мож­но говорить, например, о воссоздании комплексного подхода советских времен — системы плотного взаимодействия во­енных и гражданских отраслевых и академических НИИ.

Самая главная беда российской науки сегодня — это ее ка­тастрофическое недофинансирование. Сегодня институ­ты получают базисный бюджет, в котором 70-80 процентов — зарплата, 20-25 — коммунальные услуги, о командировках, о реактивах, не говоря уже о покупке оборудования, тем более дорогостоящего, давно забыли. Сегодня бюджет фундамен­тальной науки, о которой мы говорим, 95 миллиардов рублей: 91 миллиард — ФАНО и 4 миллиарда — Российская академия наук. Что это такое? Это чуть-чуть больше полутора милли­ардов долларов. Для сравнения: Соединенные Штаты Амери­ки на науку выделили в 2014 году 456 миллиардов долларов. У нас это составляет 1,1 процента ВВП, в развитых странах, и Китай подтянулся — 2,8-3,2 процента. То есть в реальном пересчете сегодня США опережают нас по финансированию науки более чем в 200 раз, Китай — в 40 раз. Россия занимает 26-е место по финансированию научных исследований.

Российская наука сегодня находится в периоде серьезной перестройки. Создан Российский научный фонд, который финансирует научные группы, в том числе вне университетов и институтов РАН. Федеральное агентство научных организа­ций систематизирует имущество РАН. Сама РАН объединилась с Российской академией медицинских наук и Российской ака­демией сельскохозяйственных наук. Все эти решения позволя­ют смотреть вперед с оптимизмом. При этом пока взрывного роста показателей ожидать не стоит, хотя в Российском на­учном фонде, например, публикационная активность научных групп по итогам анализа грантов 2014 года в два раза выше заявленной. Печально, что финансирование науки по извест­ному решению правительства не будет расти. В бюджете на 2015 год все статьи будут скорректированы в сторону умень­шения. Отрадно, что хотя бы удастся сохранить статус-кво по сравнению с предыдущим годом в части финансов, хотя ни о каком развитии из-за таких решений говорить не придется. Все это происходит на фоне индексации заработных плат в крупнейших государственных корпорациях. Это вопиющий и вызывающий факт: в то время как расходы на науку не по­вышают, а расходы на госуправление — депутатов, сенаторов, чиновников правительства, Администрации Президента, со­трудников МВД, ФСБ — снижают, в Газпроме, Роснано, Ростехе индексируют зарплаты. Не стыдно ли вам, господа?